Придорожный камень

И для меня везде твоя могила,
  И всюду – воскресение твое…
Ольга Берггольц

Большой придорожный камень – вокруг изумрудная трава-мурава, лазоревые цветы спасения – покоится на околице деревни, затерявшейся в глухих новгородских лесах. «Цветет мой сад-вертоград, как цветет печаль моя и надежда о тебе, – нараспев говорит Марфа. – Крепка любовь моя и память о тебе, как бел горюч камень Алатырь». Вечером она приходит сюда, садится на заветный валун и подолгу смотрит на меглецкую дорогу.

Последнее письмо от мужа Марфа получила под Рождество. А накануне Пасхи пришла похоронка, извещавшая, что красноармеец Николай Боровков пропал без вести в приволжских степях под Сталинградом. Марфа вспомнила, как на Прощеное воскресение лазоревая синица неожиданно постучала в окошко. Марфа вышла на крыльцо, а синица засвиристела, точно куда-то зазывая, полетела за изгородь и села на камень, темневший среди снеговин.

О, придорожный камень – нерукотворный русский кенотаф! Божьим промыслом воздвигся ты на всякой деревенской околице, у всякой захолустной росстани, при всяком пустынном урочище, как великий светоблистанный памятник тем, кто не вернулся с ратного поля, кто сгинул без весточки в неведомом краю. «Памятный камень мужу Николаю на веки вечные утвердился в сердце моем, – говорит Марфа. – А место на околице Бог указал».