I

В последних строках своего «Пролога» Александр Пушкин указывает точный ориентир, где находится интересующее нас магическое пространство: «там Русью пахнет». Не морем, не лесом, не дождем, а именно Русью или русью, то есть страною или людьми, дающими ей свое имя. Согласно «Повести временных лет», русью называется племя, пришедшее из-за моря на приладожскую землю во главе с Рюриком – скандинавским конунгом, прославившимся в Ютландии своими воинскими подвигами. «Фу, фу, фу! – восклицает Баба Яга, когда в избушку входит Иван Царевич. – Прежде русского духу видом было не видать, слыхом не слыхать, а нынче русский дух по вольному свету ходит!»

Как утверждает знаток мирового фольклора Владимир Пропп, запах руси есть «запах  живого человека, старающегося проникнуть в царство мертвых». Он обращает внимание на чужестранные сказки, где этот запах сопрягается с запахом очага, где мертвецы говорят очередному покойнику: «Не подходи к нам, ты еще пахнешь очагом». Запах очага, запах дома есть запах жизни, и потому не приемлем для мертвецов: «Здесь так пахнет жизнью!». Это значит, что «Русью пахнет» там, где пахнет жизнью, где обретается живой человек, обуреваемый огненными страстями. Это значит, что слово русь или русский имеет синонимом слово живой и отличается от других приграничных дефиниций жизни и смерти. Видимо, известная немецкая поговорка «Ein guter Russer ist ein toder Russer» (хороший русский есть мертвый русский) имеет стародавнюю подоплеку.

В поисках счастья, в поисках любви Иван Царевич направляется неведомой дорожкой «куда глаза глядят». В норвежских сказках называется похожее неопределенное направление – на восток от солнца, на запад от луны. Тем временем выясняется, что герой, от которого веет живым, русским духом, держит путь в таинственное тридевятое царство, откуда живыми не возвращаются. Перед ним встает избушка на курьих ножках, охраняющая, подобно сторожевой заставе, невидимый переход на ту сторону бытия: «дальше никакого хода нет – одна тьма кромешная». Эта избушка не имеет ни окон, ни дверей, как не имеет ни окон, ни дверей северная сторона древнего скандинавского дома, потому что на свете есть только один дом, распахнутый на север – это жилище смерти, о котором повествуется в Старшей Эдде:

Видела дом,
далекий от солнца,
на Береге Мертвых,
дверью на север.

(«Прорицание вельвы»).

В избушке на курьих ножках живет Баба Яга костяная нога,  которая передвигается в пространстве на ступе, управляемой пестом. Ступа и пест являются здесь не столько предметами кухонной утвари, сколько орудиями некоего священнодействия. Они обладают чудесными свойствами, поскольку с их помощью осуществляются необычайные метаморфозы: толченые травы превращаются в целебные снадобья, а толченые самоцветные камни – в необходимые лекарства. Баба Яга, несомненно, обнаруживает явные признаки владения магическими знаниями – ей подвластны ветра, у нее хранятся ключи от солнца. Она вручает витязю условную волшебную вещь, которая открывает ему дальнейший путь в тридевятое царство и помогает достичь конечной цели. Выходя на крыльцо, Баба Яга кличет серых волков, чтобы те собрались в единый круг и выбрали матерого вожака, готового мчаться за Иваном Царевичем. В общем, она мало чем отличается от той эддической старухи, что сидела в Железном Лесу и породила волчий род Фенрира. Невиданный зверь Фенрир – это огромный волк, которому предначертано проглотить солнце, а потому, как рассказывается в Младшей Эдде, он до конца света привязан к большому камню крепкими путами, составленными из шести невероятных сущностей – шума кошачьих шагов, женской бороды, горных корней, медвежьих жил, рыбьего дыхания и птичьей слюны. Поглощение волком солнца означает начало несусветного хаоса, и лишь невидимые фантастические путы удерживают мир от гибели.