Сон о Византии

И пришед в Византию,
виде на том месте семь гор.
Нестор Искандер

Византия. Весна. Сад. И когда в саду блаженной августы цветет миндаль, когда журчит вешний ручей среди обломков зеленого фессалийского мрамора, она в прозрачной накидке медленно шествует к Магнаврскому дворцу, а перед ней несут красное, с жемчужинками, яблоко – символ любви.

Византия. Весна. Бог. И когда две щеголихи, шурша легкими платьями, где вышиты райские кущи и золотистые ангелы, проносятся мимо, он сворачивает с улицы в хлебную лавку, а веселый торговец, подавая ему пшеничную лепешку, участливо справляется: «Отче, неужели Сын родился от Ничего?»

Византия. Весна. Мир. И когда на синем изгибе Мраморного моря зажигаются корабельные огни, когда в каменной Влахернской церкви поют о Сыне Божием, познаваемом неслитно, неизменно, нераздельно, неразлучно в двух естествах, Небесная Владычица накрывает землю своим воздушным звездчатым покровом.

Византия. Весна. Мы. И когда чайки летят над фонтанными струями, когда звонкий конь высекает искры о пьедестал столетия, когда русский император выезжает навстречу любви, я вижу, как милая, дорогая Византия является из петербургского тумана и тихо, по-матерински, благословляет нас.