Чарльз Сорлей

Чарльз Гамильтон Сорлей родился 19 мая 1895 года в городе Абердине (Шотландия). Его дед был министром Свободной Церкви Шотландии, отец – профессором философии Абердинского и Кембриджского университетов, занимавшимся проблематикой моральных ценностей в контексте идеи Бога. Мальчик получил строгое религиозное воспитание. В 1908 году поступил в Мальборо колледж. Это престижное учебное заведение, основанное в 1843 году, в основном предназначалось для обучения детей англиканского духовенства.

В колледже Сорлей прослыл ригористом, исповедующим строгие нравственные принципы, вследствие этого дважды наказывался за нарушение школьных правил. Любимым занятием был бег по пересеченной местности в дождливую погоду, отчего в первых поэтических опытах Сорлея преобладали суровые спартанские мотивы. Его религиозное стихотворение «Expectans expectavi» положил на музыку выдающийся ирландский композитор Чарльз Вуд (1866–1926). Позднее этот гимн для хора и органа вошел в стандартный репертуар англиканских соборов и коллегиальных церквей.

В январе 1914 года после окончания колледжа Чарльз Сорлей отправился в немецкий город Шверин, где изучал язык и местную культуру, а затем слушал лекции в знаменитом Йенском университете имени Фридриха Шиллера. Германия очаровала юного поэта: «Я вдруг почувствовал, что я немец, и горжусь этим. Я почувствовал, что готов умереть за Deutschland. Я никогда не испытывал подобного чувства к Англии. Я не имел ни малейшего понятия, что значит такой патриотизм – в чужой земле».

Известие о начале Первой мировой войны застало Сорлея во время пешеходной прогулки вдоль реки Мозель. Поэт был задержан, помещен в тюрьму города Трира, а затем освобожден с требованием немедленно покинуть страну. Казалось бы, по его германофильству был нанесен смертельный удар. Однако в этой ситуации он проявил чрезвычайную зрелость и мудрость, написав пророческое стихотворение «Германии».

В августе 1914 года Чарльз Сорлей поступил добровольцем в Саффолкский полк и получил звание лейтенанта. Через десять месяцев напряженной военной подготовки его батальон был направлен на Западный фронт во Францию. Надо отметить, что поэт не изменил своего гуманистического отношения к противнику. «Немцы такие замечательные, – писал он в одном из писем, – но я полагаю, что лучшее, что может случиться с ними, это поражение».

Это не означало, что Чарльз Сорлей проявлял на поле боя какую-то нерешительность. Он так храбро сражался, что через три месяца был представлен к званию капитана. Тогда же ему поступило предложение выпустить сборник стихотворений. Но поэт был суров по отношению к себе: «Сейчас не время для масличных садов и виноградников, надо дождаться конца войны». Четыре месяца спустя его война закончилась навсегда: капитан Чарльз Сорлей погиб в битве при Лоосе 13 октября 1915 года. Его последний сонет начинался печальной строкой: «Когда ты видишь миллионы мертвецов».

Expectans expectavi

Есть у меня один священный храм,
Но никогда я не молился там,
Я сердцем разучился постигать,
Как тайную изведать благодать.

И все ж, святилище моей души,
Прийти к Твоей святыне разреши.
Издалека чудесный свет зовет
Воспрянуть и ступить под вечный свод.

С протянутой рукой, с открытым ртом
Твой раб теперь стоит пред алтарем.
Ведь никогда не поздно разрешить
Тебе святую службу отслужить.

Германии

Вы слепы, как и мы. Но не таим угроз:
Клочка чужой земли не надо никому.
По мысленным полям ступая вкривь и вкось,
Мы оступаемся – не зная, почему.

Вы грезили своей невиданной мечтой,
А мы тропинками сознания плелись.
И вот мы встретились за роковой чертой:
Пылая злобою, слепой с слепым сошлись.

Когда наступит мир, мы зренье возвратим
И с удивленьем друг на друга поглядим
Глазами, полными любви, добра, тепла.

Мы руки крепкие пожмем, не помня зла,
Когда наступит мир. Ну а пока кругом
Владычествует тьма и шторм, и дождь, и гром.

Грачи

Где всякий хлам ржавеет и гниет,
Грачи кричат весь вечер напролет.
О чем кричат, никто не разберет,
Покамест в мир иной не отойдет.

А вечер глиной пишет облака,
И ветер вдохновенной ночи ждет,
И этот мир блаженствует пока.

И лишь грачиный грай издалека
Тревожит душу, ибо не с добра
Над ней кружится черная тоска
С утра до ночи, с ночи до утра.

Когда ты видишь миллионы мертвецов

Когда ты видишь миллионы мертвецов,
Идущих через сны костлявые ряды,
Не говори избитых и слащавых слов,
Что будешь вечно помнить. В этом нет нужды.

Им не нужны тирады. Как глухим узнать,
Что это не проклятья сыплются на них?
Ни слезы. Как слепым рыданья увидать?
Не знают мертвые о почестях земных.

Скажи лишь это в тишине: «Они мертвы.
Но лучшие ушли еще до них, увы».
Рассматривая сонм окровавленных тел,

Ты друга своего в том сонме разглядел?
Нет, среди призраков его не сыщешь ты:
Смерть каждому дает безликие черты.