ТВОРИТЬ В ЛАДУ С ТВОРЦОМ

Герценовский университет, который ныне отмечает 215-летие со дня основания, славен многими талантливыми выпускниками. Среди них – писатель, философ, переводчик, а по образованию учитель истории и обществоведения Евгений Валентинович Лукин. Сегодня он – главный редактор литературно-художественного журнала «Северная Аврора», секретарь правления Союза писателей России, член Союза писателей XXI века, лауреат литературной премии «Молодой Петербург» и премии имени Н.В. Гоголя, премии журналов «Нева» и «Зинзивер».

В 1973 году Евгений Лукин поступил на исторический факультет Герценовского университета (тогда ЛГПИ имени А.И. Герцена). То, что Евгений выбрал именно исторический, было не случайно. Он был из семьи учителей. Со школьных лет его интересовала история русской государственности и культуры.

«Пока мои товарищи по интернату придумывали себе нехитрые развлечения, я в уединении наслаждался чтением русских классиков, – вспоминает Евгений. – Учителя разрешали мне заниматься вечерами в школьной библиотеке, доверив ключи. Стихи я начал писать в детстве, сопрягая неологизмы с архаизмами, слышанными от предков. В 1969 году познакомился с поэтом Глебом Сергеевичем Семеновым, который неожиданно опубликовал мои первые опыты в журнале “Костер”».

В студенческие годы занятия такими гуманитарными науками, как история и философия, а также поэзией, повлияли на формирование личности Евгения Лукина. Именно тогда он впервые приступил к переводам произведений не только античных классиков (Тимофей Милетский, Публий Вергилий Марон), но и современных немецких, английских и норвежских поэтов (Беррис фон Мюнхгаузен, Фриц Кнеллер, Уилфред Оуэн, Улаф Булль, Эмиль Бойсон, Арнульф Эверланн). Именно тогда он задумал прикоснуться и к прекрасной древнерусской поэзии, которая, по его мнению, возникла под сильнейшим влиянием скальдов.

Занятия на историческом факультете Евгений совмещал с самостоятельным изучением трудов классиков немецкой, английской и французской философии, русских мыслителей – Владимира Соловьева, Николая Бердяева, Василия Розанова, Льва Карсавина, о. Павла Флоренского и многих других. «Страсть к метафизическому познанию мира не оставляла меня и в институте, где я вскоре прослыл “вольным стрелком”, ибо предпочитал скучным лекциям библиотечное времяпровождение. “Закат Европы”, прочитанный на первом курсе, произвёл ошеломляющее впечатление. Уже потом заинтересовался “цветущей сложностью” Леонтьева и “культурно-историческими темпами” Данилевского. Но великое многообразие культур, осмысленное Шпенглером, навсегда запечатлелось в памяти», – вспоминает Евгений Валентинович. – Однажды библиотекарша поинтересовалась: “Что это вы, Лукин, всё Ницше читаете?” Пришлось соврать, что такова тема диплома, хотя в действительности писал о французском экзистенциализме. Мой научный руководитель, ознакомившись с окончательным вариантом дипломной работы, удивился её необычному названию – “Призраки Жана Поля Сартра”, а о содержании почти шёпотом сказал, что как марксист должен поставить мне двойку с минусом, но как философ ставит пять с плюсом – за самостоятельность мышления».

«Впрочем, Сартр и Камю были юношескими увлечениями», – поясняет писатель. Позже он охладел к французским экзистенциалистам, и даже экстравагантный Батай не воодушевил. Зато стал горячим почитателем Хайдеггера. «Вообще немцы мне всегда казались основательнее французов, хотя считаю Генона величайшим мыслителем ХХ столетия, несмотря на его многословие. Эта дисциплинарная слабость, кстати, присущая и Бердяеву, несколько растворяет глубину философско-религиозной мысли. В то же время несколько критически отношусь к американским мудрецам. Удручает схематизм мышления Фукуямы, восприявшего Гегеля в тоталитарной трактовке Кожева, а также Хантингтона, узревшего в нашем сложном мире не трагическую гармонию, а резкий контраст цивилизованных дискурсов», – говорит Евгений Лукин .

Одновременно Евгений занимался в литературном объединении «Нарвская застава» Глеба Семенова, который с юношеских лет стал его духовным учителем. После окончания института в 1977 году Евгений Лукин проходил военную службу, работал учителем истории в 167-й школе Ленинграда, журналистом в газете «Советский учитель», корреспондентом во всесоюзном детском журнале «Костер», где ранее, в ноябре 1972 года, состоялась его первая стихотворная публикация. Однако активно начал печатать свои труды – поэмы, повести, философско-литературные эссе, поэтические переводы – лишь после 1991 года.

В небольшой – одной из первых – книге Евгения Лукина, сборнике стихотворений в прозе «Sol Oriens» (2003), что в переводе означает «Свет с Востока», соединились история, философия и поэзия – именно те гуманитарные знания, освоенные поэтом в стенах родного Герценовского университета.

Евгений Лукин ведет читателя в философский уголок Летнего сада, где находятся мраморные статуи античных мудрецов. Автор неторопливо, подобно древнегреческому аэду, повествует нам о самом важном – «о Боге как мере времени и о человеке как мере мгновения, о любви как мере мира и ненависти как мере войны». О том вечном и неизменном, что всегда окружало человека. В его поэтической речи слышится голос нашего современника, который измеряет пространство временем, как и тысячи лет назад. «Расстояние между мной и тобой исчезает, – пишет Евгений Лукин. – Исчезает расстояние между городом Грозным и городом Петербургом. Кавказ стоит на Пулковских высотах. За каналом Грибоедова слышатся выстрелы. На стене Мариинского дворца чернеет надпись: «Свободу волкам!»

В этой небольшой книжке, оригинально оформленной знаменитым книжным графиком Валерием Трауготом, предстает вся наша история, жизнь каждого из нас с ее вечными проблемами и переживаниями, хорошо узнаваемыми приметами быта. Эти поэтические притчи начинаются с эпиграфов. В них есть цитаты из Блеза Паскаля, Иоганна Гете, Александра Пушкина, Эмили Дикинсон, Ричарда Уилбера, Роберта Лоуэлла, Афанасия Никитина, Максима Грека, Михаила Лермонтова, Эдгара По, Льва Толстого, Уолта Уитмена, Фридриха Ницше, Бориса Пастернака, Теодора Крамера и других. Создается впечатление, что все поэты и мыслители мира собрались вместе на страницах этой книги, направляя наши чувства и, главное, не разъединяя, но соединяя нас.

В поэтико-философских текстах «Sol Oriens» Лукин упоминает чеченскую войну, город Грозный. Об этом подробнее он расскажет в повести «Танки на Москву» (2008), обратившись к принципу «мифологического реализма», который был разработан им ранее в романе «По небу полуночи ангел летел» (2004), лирическом сборнике «Lustgarten, сиречь вертоград царский» (2005) и повести «Памятник» (2007). Благодаря тому, что Евгений Лукин лично участвовал в боевых действиях первой кавказской войны 1995-96 годов, в повести «Танки на Москву» ему удалось показать правду об этих трагических событиях, где в абсурдном хаосе смешались мужество и трусость, ненависть и любовь, подвиг и предательство. Народный артист России Иван Иванович Краско высоко оценил эту чеченскую повесть Лукина и в минувшем году поставил по ней замечательный моноспектакль на петербургском радио.

Чеченской войне посвящена и поэма «Джаханнам», написанная Евгением Лукиным прямо на поле боя, среди руин Грозного, и оперативно опубликованная в газете «Санкт-Петербургские ведомости» 27 ноября 1996 года:

Вокруг ни камня не было на камне,
Как будто время повернулось вспять
И двинулась гроза о Тамерлане
Через Врата Железные опять.

Но как бы ни грозила эта туча,
Взметнув молниеносный самострел,
Был грозен город Грозный, потому что
Неугасимым пламенем горел.

И в отсветах багрового тумана,
Воскресшая из пепла и огня,
Над городом вставала тень имама –
Мятежного имама Шамиля.

«Каким ты хочешь быть Востоком: Востоком Ксеркса иль Христа?» – спрашивает поэт, цитируя в эпиграфе известное высказывание Владимира Соловьева, и отвечает в конце поэмы: «Не победить ни Дарию, ни Ксерксу Востока Магомета и Христа». Мысль Лукина понятна: этническую гражданскую вражду должно преодолеть нравственное религиозное согласие, вековечное стремление народов жить в гармонии друг с другом.

Евгений Лукин как участник боевых действий на Кавказе был награжден медалью ордена с мечами «За заслуги перед Отечеством».

Поистине прав поэт, что «везде присутствует только один лад, одна мера – мера вечно звучащего мира». Всё это сможет постичь читатель, обратившийся к поэтическим притчам Евгения Лукина. Ему станет понятней и ближе духовный завет поэта: «Не строить воздушные замки – как свет превратить во тьму, Восток сделать Западом, реки повернуть вспять, но творить в ладу с Творцом, не разрушая творения и себя самого». Уверена, что оригинальные произведения писателя, сочетающие в себе классическую завершенность, лирическую мелодичность и глубокий философский дискурс, ожидает долгая читательская любовь.

Марина ДРОБЫШЕВА,
доцент кафедры теории и истории культуры