ОМУ

«Все правильно: человек должен стать лучше и злее. И потому вы, бесстрашный, белый, гордый, находитесь здесь, чтобы убивать этих лакомок?» 

Самохин настороженно разглядывает ночного гостя, блистающего целеустремленностью и синевой: «Я просто-напросто дежурю по городу, а вот вы, господин полномочный, с какого переляку здесь будете?»

Спецчеловек по-хозяйски располагается в кабинете: «Насколько помнится, в недалеком прошлом вы являлись хранителем печати? Стало быть, кое-что читали и были осведомлены. Неужели вам не попадались новости нашего сайта?»

Новости сайта
 «Рубиновые звезды.ру»

Федеральное давление на Петербург продолжается. Москве мало публичного покаяния питерского губернатора. Необходимо во что бы то ни стало обеспечить его уход в самое ближайшее время. Пока же о полном разгроме Петербурга говорить рано. Отдельных лиц смогли перекупить, но губернаторский костяк держится. Поэтому Москва намерена кое-кого припугнуть или даже посадить из ближайшего окружения, хотя альтернативного лидера в Петербурге все равно нет. Ввиду высокого самомнения петербуржцев противостояние двух столиц далеко не закончено. Во что оно выльется, можно будет сказать после празднования 300-летия Петербурга, которое станет главным событием года.

«Новости попадались, – сглатывает слюну Самохин. – Свежие были. И прочее, так сказать».

«Ну, значит, вы все знаете. Тогда перейдем к делу, – улыбается спецчеловек и, вынув пинцет, метким движением подцепляет безжизненную точку. – Надеюсь, вы не будете отрицать, что только что на моих глазах совершили преступление – убили представителя животного мира. Убили жестоко, можно сказать, садистски».

Он говорит неторопливо, с густой мелодичной хрипотцой, делая мрачные акценты на криминальные термины – преступление, убийство, садизм. При этом держит пинцет с безжизненной точкой прямо перед глазами Самохина, как будто стремится окончательно убедить хранителя в совершении страшного, невообразимого злодеяния.

«Между прочим, это статья, – спецчеловек галантно подставляет под пинцет прозрачный целлофан и опускает туда улику. – Жестокое обращение с животными, повлекшее их гибель, с применением садистских методов. Наказывается арестом на срок до шести месяцев».
«Муха – не животное, – пытается оправдаться Самохин. – Муха – вредное насекомое, так сказать».

«Для вашего сведения – насекомое есть беспозвоночное животное, – спецчеловек берет лупу в золоченой оправе. – Убедитесь сами, как безжалостно переломали вы усики, крылышки и ножки безобидного существа, так доверчиво прилетевшего на ваш вечерний огонек».

Под увеличительным стеклом безжизненная точка преображается в огромное мистическое чудовище, достойное страшного сказочного сериала, которым потчует весь мир фантастический американский кинематограф. 

«К сожалению, в этой истории есть отягчающие обстоятельства, – продолжает дознание спецчеловек. – Убийство произошло в Смольном при исполнении. Следовательно, это была незаконная охота на территории специального заказника, совершенная лицом с использованием своего служебного положения. Наказывается лишением свободы на срок до двух лет. Представьте, два чудесных года в приюте спокойствия, трудов и вдохновенья – сам Пушкин позавидует! Но для особо приближенного все равно маловато будет».

Тут на голубом экране, на благородном изображении сенаторши, обозначается новая юркающая цель. «Ну, муха-цокотуха, погоди!», – спецчеловек привстает, вооружается мухобойкой и с размаху хлопает по экрану. Очередная безжизненная точка тихо падает с голубой высоты.

«Итак, гражданин Самохин, вы содеяли массовое уничтожение животного мира, – спецчеловек опять орудует пинцетом. – И теперь вам грозит двадцать лет спокойствия, трудов и вдохновенья. Мы ведь не америкосы. Это америкосы будут до умопомрачения искать в арабских пустынях оружие массового уничтожения, чтобы оправдать свою оккупацию. А мы даже искать не будем. Мы просто возьмем обыкновенную мухобойку и одним щелчком превратим ее в ОМУ. Ну что, Александр Станиславович, общаться будем?»

«Будем».
«Это ты передал Фуражкину поручение губернатора уничтожить всемирную достопримечательность – Софью Казимировну Дырку?»
«С какого переляку?»
«Еще раз повторяю – общаться будем?»